Я слева, Он справа. Сейчас я помню этот момент в стиле «шербургских зонтиков» или «завтрака у Тиффани». Он справа, Я слева. Сердце колотилось, как бешеное. Потраченые годы, заведенный блог, израненное, да, именно израненное, до аутопсии сердце. И Я слева, Он справа. Быть близкими, быть родными. Always.

Педагогический и политехнический университеты неспроста, в нашем городе, стоят друг напротив друга. Разделяют их только две дороги и фонтан. Ты вышел у педагогического и идешь в политехнический, я у политехнического и иду в педагогический. Мы переходим дороги, каждый в своих мыслях. Мы видим друг друга (Боже какой же ты все еще родной). Я слева. Ты справа. Мы поровнялись у фонтана. Ты улыбнулся своей полуулыбкой. Моя кардиограмма стекла в сапоги. Ты безумный. Ты мой. Ты нужный. 

Я хочу о тебе.

Для тебя.

И с тобой.

Помнить каждое прикосновение. Ощущения. Искать похожих, отрицая сам факт очевидного сходства. Быть сильнее. Шептать ночами твое имя. Быть всегда близкой, знать, что придешь даже тогда, когда не позовут. 

Имя твое — птица в руке,

Имя твое — льдинка на языке, 

Одно единственное движенье губ,

Имя твое — пять букв.

Как-то давно, когда, многоуважаемый мною Медведъ, приезжал в гости, на маленькой кухоньке, за бокальчиком вина, умудренный жизненным опытом, Мишка-Андрей сказал мне: «Нужно радоваться тому, что хотя бы раз в жизни ты испытала чувство такой сильной любви. Мы с женой любили так же.» И я бесспорно согласна с ним сегодня. Ведь любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

И пускай, пускай, многие считают меня больной, сумасшедшой и попросту дурой, без капли гордости и с таким самозабвением, скачущей на «любимых граблях», что скоро это станет, вероятно, олимпийским видом спорта, я больше не хочу встретить тебя у фонтана и разойтись по разным сторонам. 

...So believe me when I say, you're the one...

И когда я уже сдалась, ты пришел. Ты поднял меня с колен, сказав всего одно лишь слово «родная». Черт побери, пусть многие не верят, что такое возможно, пусть сами мы, с осторожностью Бэмби, ступаем на этот путь — теперь я есть у тебя, а ты есть у меня. И мы будем не знать, что делать дальше, вместе. И мы будем. 

— Аммм… значит, если мы сейчас поцелуемся, это будет неправильно?

— Ну, для обыкновенных людей — да, если бы мы с тобой были не ты, не я, а адекватные люди, они бы так, конечно, не поступили.

— Но мы-то с тобой неадекватные люди.