Вот наконец я и добралась до своей, так называемой, биографии. Возможно в конце своей жизни я вообще хуйну мемуары, но с чего-то надо начинать и я, пожалуй, начну с этого. 

Холодным зимним вечером 10 декабря, семья Карамышевых/Коровиных делала ремонт, и абсолютно не подозревала, что через несколько часов на свет планирую появиться я. Мои родители познакомились жарким летом 1991 года, 30 июня. Мама рассказывала, что в тот день летел мерзкий тополиный пух и она в безумно дорогом, по тем временам, платье, пошива польских швей-мотористок и, дорогих немецких туфлях щеголяла по набережной со своей подругой Ирой Картушиной, которой приспичило познакомить мою маму с моим отцом. Конечно, никто не спорит, что мой отец был тем еще блядуном — сразу после школы он поступил в Самарское театральное училище, которое по тем временам, было чуть ли не круче Щуки и Гитиса. Профессия актера, видимо, сама по себе подразумевала некое блядское поведение. На тот момент отцу было уже 28 и он, отслужив в Германии положенные два года, работал в царицинской опере(это нынешнее ее название, в то время было другое). В ноябре месяце  мои родители съехались, 21 декабря поженились. 11 декабря 1992 года, в 00.30 родилась я — пухленькая девочка весом 5200, ростом 53 см. 

Моя мама, на тот момент еще студентка филологического факультета, сама сделала предложение моему отцу, когда они везли ее телевизор в лифте, на шестой этаж. Наверное, в нее у меня такое бесстрашие. 

Сразу прошу прощения за фотки, сканер накрылся медным тазом. Мой папа в театре.

И моя мама, со всей своей семьей.(Она в фиолетовом)

Естественно на выписку из роддома пришуровала вся семья, но так как все ужрались на радостях, нормальных фоток этого момента нет и никогда не было. Через год, на крещение все родственники опять съехались и вот какая память осталась с тех времен.

Знаете, я иногда завидую нынешним малышам, которых фотографируют во время всего — даже смены подгузника или отрыжки, у меня, к сожалению, такой радости не было. Старенький фотоаппарат «зенит» хоть и считался по тем временам охуенно-пиздатой зеркалкой с лейкой, фоткал все равно хуевенько. Время шло и на удивление моего отца-актера, я росла абсолютно тихиньким ребенком. Лелея свое, так сказать, одиночество.

Однажды летом, моя семья решилась-таки выйти в свет — мы пошли в гости к одной студенческой маминой подруге, я абсолютно не помню как звали ее или ее дочерей, которые выставили себя абсолютно не гостеприимными шлюшками, бегающими в неглиже, сначала по дому, а затем и по улице.

Наверное, именно в тот момент я поняла, что замкнута в себе и абсолютно не ищу никаких контактов с внешним миром. Что-то нужно было менять. И родители отдали меня на курс народного вокала, к отцу Ирины Дубцовой. Видимо, показательным для них стал интересный случай, мы с родителями и моим дядей ехали в машине, на всю шестерку орала, если не ошибаюсь, Апина. Слова были такими «Ой, девки, я влюбилась, Словно с горы скатилась, Так бы за ним стелилась По морям, по волнам.Ой, девки, наша доля, Сразу теряем волю, Ой, девки, ой, девки, Ну на кой это всё нам.» Зайдя домой, я, трехлетняя мелкота, села и прямо на пороге начала петь эту песню. Мама всегда считала меня модницей и, наверное, до поры, до времени так и было, но об этом я расскажу в следующей части.